Новости Бизнес

Интервью с «МЕДИМПЭКС», единственным производителем одноразовых шприцов в Кыргызстане

Обновлено 17 декабря 2022 16:01

Бактынур Абдиева

Интервью с «МЕДИМПЭКС», единственным производителем одноразовых шприцов в Кыргызстане

ОсОО «Компания МЕДИМПЭКС» — единственное отечественное предприятие в Кыргызстане, производящее одноразовые медицинские шприцы. Производство, не уступающее по качеству французскому, было запущено в 2015 году и с тех пор обеспечивает внутренний рынок. В настоящее время продукция проходит тестирование в России и готовится к экспорту.

Основатель и руководитель компании «МЕДИМПЭКС» Канатбек Кадыров в беседе с изданием Economist.kg рассказал о том, как несмотря на высокое качество продукции, компания с трудом конкурирует по ценам с узбекским производителем. Причина в государственных чиновниках, которые мешают отечественному бизнесу, незащищенности внутреннего рынка и в том, что убрали закон о поддержке производства.

— Расскажите, как вы попали в сферу производства?

— Я работал по своей профессии юристом. Мой знакомый из Китая предложил построить завод. Мы с инженером встретились с бизнесменами в Гуанчжоу и Шанхае, взяли разрешение посещать их заводы и в течение шести месяцев осваивали производственный цикл. Если человек постарается, в принципе, может освоить это дело. Мы привезли специалистов из Китая и обучили рабочих. Так, в 2015 году мы открыли предприятие и в течение 4-5 лет наладили производство.

— В каком виде поступает сырье и какова производственная мощность предприятия?

— Сырье поставляется в виде пластмассовых гранул из России, оно производится при переработке нефти, а иглы привозим из Китая, потому что качественные иглы производятся только в Китае. Когда изучали производство, то видели, как немецкие и южнокорейские заводы закупали иглы там.

В настоящее время мощность нашего производства составляет 50 млн шприцев в год. Наша следующая цель — производить 200 млн шприцев в год.

— С каким капиталом вы начинали производство?

— Мы начали с $600 тысяч. Затем мы брали кредиты в банках. В целом на запуск производства было потрачено около 250 млн сомов. Когда началась эпидемия Covid-19, больницы позакрывались, в основном нужны были маски для лица, инфузионные системы и медицинские перчатки. Поэтому мы не работали во время карантина два года, но выплачивали кредиты. В то время приезжали люди из соседних стран и предлагали выкупить все наши шприцы за наличные, но мы не продали, так как они могли понадобиться нашей стране. Мы обратились к президенту и попросили дополнительные средства на расширение производства, и нам выделили возвратные средства через Фонд госматрезервов. На эти деньги мы купили дополнительное оборудование.

Оборудование относится к нанотехнологиям и производится в Германии и Японии, а собирается в Китае. Сборка в Китае обходится дешевле, а если покупать напрямую из упомянутых стран, будет дорого. Китайцам дают льготы, если они экспортируют такое оборудование, поэтому мы закупаем у них дешевле на 2-3 млн сомов. Например, есть так называемая пресс-форма — оборудование для изготовления шприцев, в Германии одна единица стоит $100 тысяч. А мы получаем из Китая за $35 тысяч с таким же функционалом и качеством. На полученные средства мы купили 10 пресс-форм. Сейчас на предприятии работает более 30 человек. Мы производим одноразовые шприцы от 2 мл до 20 мл, а также инсулиновые шприцы. В ближайшее время собираемся выйти на экспорт.

— До этого вы уже выходили на экспорт?

— Нет, мы прошли регистрацию в России. На это у нас ушло три года, из-за того, что начался Covid-19. Дело в том, что они должны провести множество испытаний на животных и людях. Качество наших шприцев оказалось выше, чем у южнокорейских, и сравнялось с качеством французских. Все расходы по регистрации в России россияне взяли на себя. Мы ожидаем начало экспорта с января.

Россия планирует закупать 400 млн шприцев в год, но мы сказали, что пока сможем поставлять 40 млн шприцев, потому что нам нужно обеспечивать и Кыргызстан. В КР мы редко работаем с частными компаниями, в основном через тендеры по госзакупкам. Нам нужно постепенно довести количество до 400 млн единиц в год. Мы не должны их покупать за рубежом за валюту. Для меня очень выгодно продавать все в Россию, но надо же думать и о своем государстве.

— На одном из форумов вы уже говорили, что Узбекистан продает шприцы по себестоимости, чтобы поддержать свое производство.

— Да, по возможности, мы не должны ничего привозить из-за границы. Я ездил в Узбекистан и познакомился с большинством их заводов. Они продают свои товары в другие страны по себестоимости. Я спросил, откуда они тогда получают прибыль. Мне ответили, что их правительство предлагает продавать другим странам за валюту по первоначальной цене, а прибыль компании выплачивает государство в национальной валюте, так как считается, что доход в валюте — это уже большая прибыль для страны. И государство взяло на себя это обязательство.

Сейчас шприцы из Китая стоят 5-6 сомов, а из Узбекистана очень дешево — 2-3 сома. Я когда увидел все это, сам был очень удивлен. Например, одному заводу безвозмездно отдали 17 га земли с помещениями. У нас же очень маленькая территория. Местные власти обещали помочь с землей, и на этом пиши пропало — до сих пор нет вестей.

— Есть ли в Кыргызстане аналогичный завод по производству шприцев, как ваш?

— Нет, мы единственные.

Что интересно, если вы ввозите в Кыргызстан шприцы из Узбекистана или Китая, то не платите пошлины. Но если мы ввозим в Узбекистан, то платим НДС. Наш рынок не защищен и в этом плане.

— Есть ли разница между ведением бизнеса в Оше и Бишкеке?

— Это же производство, в производстве нет никакой разницы. Рабочая сила немного дешевле на юге. Мы построили предприятие в моем селе, чтобы обеспечить односельчан работой. Если мы начнем экспорт в Россию, то будем работать в три смены. Планируем нанять еще работников, и тогда число наших сотрудников достигнет ста. Наше производство в основном роботизированное, но даже в этом случае нужны люди, чтобы контролировать.

— Какую проблему вы бы назвали самой большой для кыргызстанского производства?

— Первая проблема — это то, что в Кыргызстане убрали закон № 175-П о поддержке отечественного производства.

Он был принят в октябре 2015 года, согласно ему были 20-процентные льготы на товары, произведенные в Кыргызстане. Его отменили безо всякой причины! Я спросил некоторых чиновников, они ответили, что, возможно, он был несовместим с принципами ЕАЭС. Тогда почему же в России есть закон, который поддерживает ее продукцию 20-процентными льготами? Неужели наше производство превысило российское?

— Какова себестоимость продукции, которую вы сейчас производите, и какую наценку вы делаете при продаже на внутренний рынок?

— Сегодня мы продаем практически по себестоимости. Причина в том, что мы едва успеваем за нашими узбекскими конкурентами. Раньше у нас были льготы — 20%, и мы работали хорошо.

400 млрд сомов в год мы тратим на поддержку чужих экономик. Государство закупает иностранные товары на тендерах.

Например, вы привезли товар из Узбекистана, я — из Кыргызстана. Их товар дешевле, потому что производство поддерживается государством. Все публикуются на портале госзакупок. И в итоге покупают из Узбекистана или Азербайджана, из-за того что дешевле.

Сейчас приведу один абсурдный пример: в мае 2022 года мы участвовали в тендере одной больницы и проиграли на три тыйына (!) иностранному товару — медики взяли иностранный товар! И как тут скажешь, что у нас поддерживают отечественное производство?!

Для производства этого продукта в Узбекистане сотням рабочих выплачивается заработная плата и уплачиваются налоги в пользу государства. Это продукт компании, которая приносит пользу экономике Узбекистана. Кроме того, этот продукт покупается в иностранной валюте, а наш покупается в сомах. Поэтому раньше покупали наш товар, а теперь, когда отменили вышеназванный закон, узбеки продают по себестоимости, а мы не можем с ними тягаться. Потому что убрали льготы внутреннему производству.

— Вы уже поднимали этот вопрос?

— Я уже устал поднимать, честно говоря. Я всем рассказал, что происходит саботаж нашего производства. Бизнес-омбудсмен тоже сидел на одном из форумов, но никакой реакции не последовало. Никто не спрашивает, не интересуется, всем это безразлично.

— Вы говорите, что продаете по себестоимости, это не тянет компанию назад?

— Себестоимость — это зарплата, электроэнергия и сырье. Мы сейчас работаем, чтобы производство не остановилось.

— Если продаете по себестоимости и если идет саботаж, вы не задумывались о работе только на экспорт?

— Я заметил, что президент Садыр Жапаров очень заинтересован в росте отечественного производства, когда был у него на приеме. Но я не вижу усилий со стороны других людей, которые находятся у власти. Не может же президент уследить за каждым производителем. Я был во многих министерствах, и все они говорят, что стараются, но результатов нет.

Вчера кто-то радостно написал в интернете, что «тысячи тонн угля везут из Казахстана на Бишкекскую ТЭЦ». Это не та новость, которой нужно радоваться. Казахи ведь не бесплатно его нам дают, они продают его за валюту. В Кыргызстане столько угольных шахт, было бы хорошо, если бы мы их запустили и сохранили эти деньги у себя.

В Узбекистан не разрешено ввозить около 80 товаров, потому что они есть у них самих, а в России запрещают ввоз около 800 товаров. У нас нет ограничений ни на один товар. Как я упомянул выше, если вы привозите шприцы из другой страны, то никаких платежей, привози и продавай на здоровье. Другие страны очень строго защищают свой внутренний рынок! У нас этого нет.

— Производство — это та сфера бизнеса, которая требует очень много энергии и больших денег. Бывают ли случаи, когда вы, как нормальный человек, слишком устаете от проблем, хотите просто махнуть рукой на все и уйти?

— Если мы озлобимся из-за каких-то государственных чиновников, которые нас не поддерживают, это будет все равно, что «сжечь свою рубашку назло вшам».

Мы, производители, не относимся к тем, кто машет рукой и уходит. Мы верим, что государство рано или поздно в будущем поддержит кыргызское производство.

Мы будем развиваться только тогда, когда научимся поддерживать своих производителей и покупать свое. Есть чиновники, которые получают прибыль, покупая иностранные товары для государства. Они в личных целях стараются «гасить» отечественное производство.

— Какие еще проблемы заставляют вас задумываться?

— Что меня еще удивляет, так это отсутствие в Кыргызстане выставочного зала для продукции. Выставочный павильон в СЭЗ «Бишкек», оказывается, отдали корейцам на 35 лет. Когда бы ни проходили выставки, их организовывают на всяких школьных стадионах, клубах или театрах. В Казахстане и Узбекистане есть роскошные специальные залы для этого. Почему организаторы выставок не возмущаются, я не знаю, никто не интересуется. Все равнодушные. Было бы хорошо, если бы государство вернуло выставочный зал и ежегодно проводило выставку товаров разных отраслей.

— Вы не рассматривали вопрос открытия филиала или переноса производства в столицу?

— Нет, Бишкек и Ош находятся близко, проблем с логистикой нет. В основном из Оша в Бишкек нет большого грузопотока и многие готовы увезти груз в столицу за небольшие деньги.

— Как начинается ваш обычный день в качестве предпринимателя?

— Я прихожу на работу до восьми часов утра. Хотя работа начинается в 9 часов, в 8 часов приходят инженеры, включают оборудование и прогревают его. Все залы убираются каждый вечер и дезинфицируются каждое утро. У нас стоит большое оборудование для дезинфекции, нужно просто нажать на кнопку, и все продезинфицируется автоматически. В течение получаса никто не должен входить.

В настоящее время мы готовимся к строительству двух крупных производственных объектов. Мы запросили у кабмина 100 млн сомов возвратных средств, но пока не получили ответа.